Макс всё ещё в порядке. Надеюсь, так и будет дальше. Наша девочка Аля из систерхуда смогла из Киева выехать во Францию, я рада, что она в безопасности. Хотя она собирается перевести дух и вернуться домой чуть позже, чтобы помогать. А пока что помогает тем, кто тоже переехал. Она умничка.

(Из тг-канала "Поезда и драконы")

"Друзья, я всё ещё пишу только в канал с художественными текстами, вот этот.

Но есть пост из этого канала, который я писала в 2020 и очень хочу повторить сейчас. Просто потому, что мне он помогает, вдруг поможет и вам.

Девочка из «Книжного вора»

Сейчас сложно вообще не читать новости, а как только хотя бы одним глазом в них заглянул, хочется срочно эвакуироваться на какой-нибудь астероид в далёкой-далёкой галактике.

И вот когда меня накрывает и я начинаю думать, что все эти мои тексты, картинки, высокие идеалы и душеспасительные посты не способны изменить к лучшему ни одной секунды дветыщидвадцатого (и кто там ещё знает, что будет после него) — а тогда зачем вообще это всё? — я вспоминаю девочку из «Книжного вора».

Тот момент, когда она сидит в подвале во время бомбардировки и, чтобы хоть как-то отвлечься и отвлечь всех тех, кто вместе с ней в ужасе ждёт, что будет дальше, начинает читать им вслух книжку.

Постепенно увлекается сама, увлекает других, и это увлечение историей, далёкой от происходящего вокруг, помогает людям пережить страшный эпизод.

Так вот если вы хоть когда-нибудь думаете, что ваши тексты-песни-картинки, которые не про суровый реализм, не про «всё будет плохо, детка, потому что такова реальная жизнь», а про надежду — что они неуместны, легкомысленны, ничего не решают и никого не спасают, вспомните эту девочку с книжкой в подвале, которая читает, чтобы пережить свой страх.

Этой девочкой бываю и я, когда в трудные минуты (в жизни достаточно трудного, оказываться в подвале для этого совершенно не обязательно) хватаюсь за Макса Фрая или включаю Мгзавреби.

Этой девочкой бывает моя подруга-художница, которая, будучи сейчас в Минске, рисует милые фэнтезийные картинки.

Этой девочкой в разные моменты жизни бывают очень многие люди.

А ещё очень многие люди бывают теми, кто написал книжку, которую девочка держит в руках.

В наш медийный век никогда не знаешь, кто и когда случайно наткнётся на то, чем ты поделился, и до какой степени спасительным окажется это что-то.

И именно поэтому истории про надежду — то, что в мире всё ещё имеют значение сказки, рисунки, песни, стихи о (может быть, и оторванном от реальности, но) добром, живом — обязательно должны быть на свете.

Чтобы всем, кому нужно, было, за что держаться.

И выдержать."

Снова думаю о том, что журналист
(честный, разумеется) - это очень опасная профессия. И те люди из их числа, которые сейчас продолжают выполнять свою работу и говорить правду - смелые и вызывающие восхищение.

«Это были самые страшные в моей жизни месяцы, когда мы беспомощно и безнадежно наблюдали за неизбежным приближением войны. Хуже всего в то время было слушать по радио речи Гитлера, дикий и безумный бред мстительного недоноска, вдруг уверовавшего в своё всемогущество. В конце лета 1939 года мы жили в Родмелле, где я слушал эти разглагольствования и бредни. Однажды я сажал в саду под яблоней Iris Reticulata, прелестные фиолетовые цветы, которые, подобно нарциссам, «прежде ласточек весну встречают, и в ветрах марта слышно их дыханье». Вдруг я услышал голос Вирджинии, которая звала меня из гостиной: «Гитлер произносит речь». Я крикнул в ответ: «Я не приду. Я сажаю ирисы, и они будут цвести еще долго после его смерти». В марте прошлого года, через 21 год после самоубийства Гитлера в бункере, несколько фиолетовых цветов всё ещё цвели под яблоней в саду».

Леонард Вулф. Downhill all the way

Дарина Никонова
* * *
Я пишу: "Вот, пеку пирог и варю компот".
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?
Я пишу: "Посмотрите, вот это — кот.
Он смешной и ужасно себя ведет..."
В комментариях мне отвечают:
— Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!
Я пишу: "Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда".
А мне пишут:
— Какого такого дрозда?
— Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?

И напишешь однажды: "Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове..."

И внезапно на это придет ответ:

Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.

Я вспомнила один рассказ Брэдбери по поводу происходящего. Вот он.
raybradbury.ru/library/story/52/6/1/

Ещё несколько дней назад, до начала этого безумия, когда я упомянула про Макса, своего друга из Днепра, моя старушка сначала спросила, а не опасно ли разговаривать с ним, а затем сказала "ты там с Украиной не общайся", "зачем он тебе вообще нужен". Он мне нужен и продолжает быть моим другом, в каких отношениях бы ни были наши власти. Мы никогда не будем ненавидеть друг друга. Я очень люблю его, а он - меня. Когда я писала узнать, как он, Макс сказал, что пока запасы есть, и он вместе с семьёй. И что из родных рядом не хватает только его парня и меня.
Я хочу, чтобы он жил и мог не бояться. Чтобы каждый из нас мог, по обе стороны. Я не хочу никого ненавидеть

Приснилось недавно, что я всё же решила воспользоваться лифтом на работе, хотя обычно не. В итоге этот лифт стал сжиматься, а потолок опускаться, меня чуть не раздавило и выбросило не на рабочем этаже, а в непонятном месте.

Я: *шучу по-лисьи*
Лис: *хохочет на всю кухню*
потом, отсмеявшись, спрашивает:
- Надеюсь, ты с друзьями такие шутки не шутишь? Или это только для меня особое отношение? Я прям чувствую, как моё чувство юмора просачивается в тебя)))).
-… пожалуй, в основном только для тебя. С остальными людьми я веду себя прилично.))

Триггеры смерть, ковид

Неделю или две назад, когда я ждала Лиса на крыльце издательства, пока он спустится и мы пойдём на автобус, он написал, что ему плохо и что расскажет, пока спустится. Я с тревогой стала высматривать его среди выходящих на улицу людей. Когда вышел, спросила, может быть, он плохо себя чувствует физически? Он ответил, что нет. Мы сели в 85T, и Лис рассказал, что пока он заканчивал работу и на фоне слушал ютуюб (как я заметила, почти все наборщики/верстальщики/дизайнеры что-то слушают на фоне, им это не мешает), там включилась социальная прививочная реклама, где пожилая женщина умирает в больнице, и слышен этот звук, писк, когда останавливается сердце и человека больше нет. Я думаю, вы знаете, что я имею в виду. И он представил, как его ба точно так же лежит в этой чёртовой больнице одна и умирает.
Я не смогла ничего сказать, только покрепче сжала лисьи ладошки. Лис прижался лбом к моему, и мы сидели так всю поездку, почти не разговаривая и просто переваривая свои мысли. Под мою маску потекли слёзы. Лис забеспокоился и спросил, не плачу ли я, я покачала головой, и он извинился. Поверил мне на слово и подумал, что это просто капельки от тепла и дыхания после улицы, в холодное время года такое и правда бывает, и ему показалось. Мне было слишком грустно и тяжело за него, и я с облегчением вздохнула про себя, радуясь, что Лис ничего не заметил. Мы вышли из автобуса, я остановила его и обняла крепко-крепко. Он негромко сказал мне спасибо. И что ему стало легче. Я решила ещё немного проехать с ним вверх по оранжевой ветке, чтобы подольше побыть рядом, потом снова спустилась в свою сторону.

Осталось с Лисом посмотреть последнюю серию "Десятого королевства". Мы оба любили его в детстве. Он обрадовался, что я тоже смотрела, потому что из его окружения вроде больше никто не знает этот мини-сериал. Сказал, что хотел бы пересмотреть со мной, и вот.

Триггеры смерть, ковид, больницы

(Больница 2) К счастью, я успела кинуть в сумку наушники. И ещё книгу "Скажи волкам, что я дома". Книга, правда, оставила у меня неоднозначное и странное впечатление из-за темы, совсем не то я ожидала увидеть. Тем не менее она помогла скоротать время. Но я забыла взять мыло. Во вторник мама передала ещё чистой одежды, шампунь, + том греческих мифов в пересказе Стивена Фрая. Кажется, первый из всех, я не помню. В любом случае так вышло, что она могла бы и не везти его. В первые дни я читала довольно активно, а вот потом уже слишком тяжело и стрессово было для этого. До сих пор не поочитала, неприятные ассоциации с больницей. Еду давали через окошко. Каждое утро приносили таблетницу. Каждый будень был обход лечащего врача.
Я думала, что буду много смотреть кино, но в итоге у меня как-то не выходило. Я даже Внутренние тени не слушала, хотя полно времени для этого, казалось бы. Чаще всего переписывалась с друзьями. С Лисом. С Алхимиком и DeadLero. С Лео, который очень хотел помочь чем-то. Привезти вещи. Одолжить мне свой роутер и ноутбук, чтобы я не скучала (Интернет был северный). Он хотел и после выписки забрать меня и проводить домой, но мои родственники не позволили и забрали сами. Это немного помогало. В субботу и воскресенье очень смущала неопределенность, ведь присутствовали только медсестры и медбратья, но не лечащие врачи. Они ничего не могли сказать. Мне сделали укол кеторола, и меня отпустили боль и судороги.
Любимый Лис волновался очень. Моему мальчику за эти весну и лето пришлось и так многое вынести: сначала на операцию с камнями в почках попал его отец, затем двоюродная бабушка лежала в больнице с ковидом. После так же с ковидом увезли его родную бабушку и она умерла там, что его очень потрясло. И потом ещё пришлось беспокоиться за меня.

(Осторожно, описание болезней)

(Больница 1) В конце августа меня на неделю положили в инфекционную больницу на Соколиной горе, на другом конце Москвы от меня. В субботу утром, 28 числа. Всю ночь на кануне меня мучили судороги в лопатке, боль в пояснице, так что я с трудом могла двигаться, и ещё вдобавок диарея. Где-то к 9 или чуть позже утра бабушка вызвала мне скорую, и меня увезли, сказав, что может дня на три положат, и то не факт. На сборы дали 20 минут. Был спокойный, довольно молодой врач, терпеливо меня выслушавший и осмотревший. У меня слегка поднялась температура ( которая у меня редкий гость), чему я сильно удивилась. И не пропадала она всю неделю. Я постаралась ничего важного не забыть, документы, вещи. Пришла мама и кое-что нужное принесла. Она же поехала со мной в больницу. Около 12 я уже была там. Мне сделали КТ, перед тем как принять. Там было несколько корпусов, между которыми пациентов водили/возили сотрудники, если нужно. Сначала меня положили в бокс на двоих людей, откуда запрещено было выходить до двух отрицательных результатов на ковид. Там было всё очень аккуратно и хорошо. И, что главное, свои ванна и туалет. Мне первый раз в жизни поставили капельницу, делали пару дней несколько раз в сутки, 2 бутыли, по очереди капавшие около 20 минут. Соседка оказалась тихой, я думаю, ей было слишком плохо, чтобы общаться. Меня это беспокоило не слишком, самой не до того было.

Как же люди заебали курить возле меня. Я спокойно отношусь к привычке курить, но я очень устала каждый божий день задыхаться от того, что кто-то дымит на автобусной остановке или при пересечении пешеходного перехода по дороге к метро, и всё это радостно залетает прямо в мой нос.

В воскресенье проснулась в 9 примерно и потом легла досыпать, ухитрилась за пару часов утреннего сна перевидать миллион сюжетов. В их числе было неожиданое сновидение, в котором Лис спрашивал меня, что я знаю про Дэвида Боуи, и я рассказывала ему про свои любимые песни у него, про графический роман по его биографии, который у меня и наяву есть, искала его во сне в книжном шкафу. А я даже не думала перед тем, как лечь, ни о чём подобном. В итоге как проснулась, пошла поделиться сном и действительно в реальности обсудила с Лисом книгу и свои любимые песни, и прислала прекрасную композицию "Дэвид", которую Немного Нервно написали про Боуи (обожаю слушать, ему тоже зашло). И вдобавок это подало мне идею для совместных кинопросмотров на выходные. Давно хотела познакомиться с его фильмографией. В планах "Лабиринт" и "Человек, который упал на Землю".